"Я была дома и ждала, чтобы дождь пришел.."
«Я была в доме и ждала…». Ж.-Л. Лагарс. Московский драматический театр им. Вл. Маяковского.
Признаюсь сразу, мое знакомство с абсурдными притчами не столь обширно. Три года назад рамках Чеховского фестиваля я видела спектакль Театра де ля Виль (Франция) "Ионеско. Сюита". После этого был "Голем" по мотивам романа Густава Майринка, созданный экспериментальным театром "Компания «1927»".
Я намеренно выбрала пьесу Жан-Люка Лагарса в театре Маяковского. После "Правила поведения в современном обществе" Лагарса в РАМТ, который хочется смотреть ради Нелли Уваровой, мне было интересно сравнить. Разобраться, что первично в его пьесах - текст или ощущения, которые передают актрисы, пропуская слова через себя. Но я ошиблась. В попытке подойти к происходящему на сцене логически и разумно, я сначала не смогла поймать нить спектакля. А ее и не было. Как не было последовательного сюжета. Было ожидание, отчаяние, воспоминания и забвение. Сложность восприятия в том, что асбурдные притчи выворачивают реальность наизнанку. Содержание, смысл пьес нужно открывать, как тот пресловутый закрытый шкаф, коим является произведение искусства.
Пять актрис на расстоянии вытянутой руки. Монологи, перетекающие один в один. Монологи как волны: издалека по нарастающей, и надо выговориться, выплеснуть слова, и снова впасть в забытье. И вроде есть ощущение надежды, ожидание жизни, внутреннего прорыва, но нет. Планам не суждено сбыться. Мечты разрушены. Длинные развернутые предложения героинь усыпляют разум. Запутывают его в грамматических эфемизмах. В многократных повторениях с различными вариациями. Мелкое осколочное крошево слов, рассыпающееся камешками на асфальте.
Пять женщин – Самая Старшая, Мать, Старшая, Вторая и Самая Младшая – в ожидании жизни. Или смерти. Много лет назад отец выгнал из дома младшего внука-сына-брата. Несправедливо. И осталась дыра. С которой жить почти невыносимо. В которой горечь утраты, обида и предательство. Двойное предательство. Его - потому что ушел и оставил их. Своя - потому что не остановила, не побежала во след, не удержала. Дыра постоянно болит. Застит весь свет и всю радость мира. Дыра всегда голодная. «Он оставил дом без надежды», - говорит одна из сестер. И вот он вернулся. Или это тоже иллюзия? Иллюзия возвращения.
Это возвращение - реальное или мнимое - одна из загадок Лагарса. Пять версии прошлого прозвучат со сцены, но зыбкость повествования не даст ответа: так ли все происходило, и происходило ли вообще. В словах есть прошлое, есть будущее, но нет настоящего. И есть особая форма глагола - "могло бы быть, но неважно произойдет ли". Гипотетическое действо, доведенное до абсурда. Это даже не действие. И не намерение, ибо намерение подкрепляется объективностью. Которой нет.
Есть неутоленная любовь. Превращенная в орудие собственной пытки. И каждого, кто проходит мимо, они рассматриваю только одной точки зрения - заменит ли он того единственного, которого не заменить никем и ничем не застить. Внука-сына-брата, которого они не успели узнать. В отсутствии отвыкаешь смотреть и почти не слышишь.
"Я была дома и ждала.." - спектакль о нас с вами. Призрачная канва повествования в какое-то мгновение становится четкой и завершенной. Она волнует, убеждает и побуждает к действию. В противовес не-действию. Однажды, черт побери, надо перестать сидеть и ждать. Надо встать и открыть дверь. Как бы страшно ни было.
